Реми Эйссен

Фильм «Бесконечная История». Глава 19: Воющий Лес

Режиссер и один из его любимых актеров

— Начали! Летучая мышь, улитка, огонь! — голос Вольфганга Петерсена ревет через звукоусилители в гигантском павильоне № 4/5. Он выкрикивает команды в микрофон, расположенный рядом с режиссерским креслом. Потом он спокойно сидит на стуле. Он складывает ладони и прижимает пальцы к губам. Он полностью сосредоточен на актерах.

— Стоп! — внезапно кричит он, вскакивая и бегая в теннисных туфлях по съемочной площадке так быстро, что его тонкие светлые волосы разлетаются по воротнику. Летучая мышь сплоховала. У нее был обворожительный взгляд, но глаза открылись слишком рано.

— И — начали! — говорит Петерсен в микрофон.

Кто-то заставляет шевелиться свисающую с толстой ветки летучую мышь высотой 2,30 метра с массивными крыльями. Два пневмошланга незаметно выходят из ее туловища и исчезают за декорацией. Там стоят наготове двое стажеров и, подобно заключенным на галерах, согласованно двигают вверх-вниз двухметровые рычаги больших насосов, ритмично накачивая футбольные мячи в грудной клетке мыши. Еще один помощник заставляет коричневый нос гигантского существа дрожать под храпящие звуки. Веко открывается и закрывается четвертым человеком с помощью пульта дистанционного управления.

На этот раз Петерсен доволен. Но неприятности доставляет другой зверь: улитка постоянно смотрит в неправильном направлении. Суровый режиссер опять вскакивает с места. На этот раз он коротко беседует с Тило Прюкнером и Дипом Роем. Петерсен цитирует фразы из диалога, хочет другую интонацию. Внезапно он начинает смеяться, потому что Гоночная улитка нежно кладет голову ему на колени и с любовью моргает телескопическими глазами. В этом жесте действительно есть что-то живое.

Для выполнения таких движений необходимо семь человек за границами съемочной площадки с целой батареей рычагов и тяг. Колин Артур, который смоделировал улитку, использует этот короткий перерыв. Он быстро делает одомашненной скотине освежающую инъекцию известняка в один из рогов, который уже немного обвис. Затем немного оттягивает рот и опрыскивает его водой, а создатель дыма Вакки пробегает сквозь площадку и создает на заднем плане сильный вечерний туман.

Первый съемочный день в Воющем Лесу. Павильон № 4/5

По команде «начали» вся картина снова приходит в движение: Тило выпрыгивает из своей норы и впивается зубами в корень. Дип Рой поглаживает свою улитку и сует горсть мясистой зелени в ее искусственный рот. Летучая мышь качается туда-сюда на дереве и великолепно храпит. Искусственный электрический костер мерцает, как английский камин. В этот момент из-под потолка павильона начинают сыпаться камни из пенополистирола, и актеры прыгают туда-сюда, уклоняясь от них. Всё работает, как часы.

— Спасибо! — кричит Петерсен. Он доволен.

В перерыве между съемками ему показывают Патрицию Хейс. Бабушка британского кино застенчиво стоит среди декораций. Необходимо сделать несколько видеозаписей. Петерсен ничего не говорит. Он тянет сигарету, которую всегда держит тремя пальцами таким образом, чтобы спрятать тлеющий огонек в кулак. Курение на съемочной площадке — смертный грех в глазах пожарной инспекции.

— Что еще мы можем с ней сделать? — спрашивает Петерсен у гримера.

— Ставьте ей уши, — говорит режиссер, прежде чем слышит ответ. — Я хочу, чтобы она была, как яблоко... (переходя на английский) Как маленькое старое яблоко.

Патриция Хейс хихикает и корчит гримасу.

Вечер 17 марта с нетерпением ждала вся команда: Петерсен хотел показать первые варианты отснятого материала. В запланированное время, в 19 часов вечера, в проекционной комнате не осталось пустых мест. Люди толпились в коридорах. Почти все члены команды собрались в маленьком помещении. Неудивительно, что некоторые работали над проектом уже год. Теперь они могли впервые увидеть, стоило ли дело затраченных усилий.

Когда свет погас, все затаились, как мыши. На экране появились кадры сидящего в лесу Скалоеда. Как только монстр во время первого диалога открыл рот и моргнул, публика засмеялась. Чудовище очаровывало. Оно засунуло камень в рот, откусило кусочек и начало жевать. Когда Скалоед попытался слизнуть с подбородка крошки своим толстым языком, возникли спонтанные аплодисменты. Этот образ был прямым попаданием в яблочко. Петерсен после показа сиял.

Но два зрителя радовались не так сильно. Бернд Айхингер и Гюнтер Рорбах стояли в стороне, когда другие поздравляли друг друга с успешными съемками. Продюсеры выглядели так, будто не спали несколько дней.

— Будет чертовски сложно, — сказал Айхингер. — Но с людьми из Уорнер это может сработать.

— Сколько? — спросил Рорбах.

Айхингер наклонился к боссу «Баварии» и шепнул что-то ему на ухо, затем оба засияли, как два мальчика, которые только что договорились воровать вишню.

— Но — доллары, — сказал Айхингер немного громче. — Доллары!

<< Предыдущая             Следующая >>